Разговор с батюшкой

DSC04215

Как найти свой путь к храму? Каким должен быть православный священник? Не оскудела ли в людях любовь? Об этом наш разговор с настоятелем храма Рождества Пресвятой Богородицы в Тимашово протоиереем Антонием Сомиком.

 

– Батюшка, расскажите, из чего складывается жизнь прихода.

– Главное – это, конечно, богослужения и церковные таинства. Люди приходят в храм ради молитвы, ради встречи со Христом. Особое место занимает работа с детьми в воскресной школе, которая тоже требует много внимания. В последнее время у нас проходят встречи с интересными людьми – православными священниками, психологами, музыкантами…

– Приглашение музыкантов – это все-таки непривычная практика для церкви. Почему вы решили проводить такие встречи?

– Музыкантам интересно дать концерт на территории храма, для них это новая необычная площадка. А для нас эти встречи важны тем, что они открывают двери храма для тех, кто хотел бы зайти, но по каким-то причинам не решался. Есть много людей крещенных, но не воцерковленных. Услышит такой человек, что в храм приезжает известный музыкант, заинтересуется и, может быть, придет. Ведь мы должны бороться за душу каждого человека, радеть, чтобы душа человеческая не погибла… Бывает и такое, что люди заходят в храм просто ради любопытства. Новичков всегда видно. Они не знают, как себя вести, боятся сделать что-нибудь не так. После службы я подхожу к ним, интересуюсь, с чем пришли, ведь многим непросто сделать первый шаг, подойти к священнику и что-то спросить. Иногда нужно подсказать какие-то совсем простые вещи: куда поставить свечи, как записку написать. Если к человеку вышли навстречу и отнеслись благодушно, ему, наверное, захочется еще прийти.

– Недавно на встрече с прихожанами храма был протоиерей Андрей Ткачев. На вопрос: «почему вы решили стать священником», он ответил: «это священство решило, что я должен к нему приобщиться. Я ничего не решал, а только соглашался». А каков был Ваш путь ко священству?

– В детстве мы жили в Сибири. Родители мои были верующими, ходили в Никольский храм города Ишим Тюменской области, и я с малых лет жил храмом. В пятилетнем возрасте я дома играл «в службу»: надевал школьную форму старших сестер – это был «подрясник», отцовский шарф служил епитрахилью, а покрывало – фелонью. Вот такая была у меня «богослужебная» одежда. Бабушки церковные меня любили, давали много просфорок. Я приносил их домой, вырезал агнца. Варенье из черной рябины напоминало мне кагор. Был еще большой стакан, который я использовал как Чашу, и вот так, по-своему, по-детски, я «служил». «Причащал» своих родителей, исповедовал их, крестил кукол в тазике…

Потом мы переехали в Боровск, где я стал ходить в Благовещенский собор. Настоятелем собора был в то время о. Андрей Куликов, ныне почивший. По воскресеньям он приходил на занятия в школу, где проводил беседы с детьми. Он и пригласил меня в алтарь. Потом и о. Димитрию Орлову, нынешнему настоятелю собора, я тоже помогал в алтаре. После школы я поступил в Калужскую духовную семинарию и, видимо, другого пути уже не рассматривал.

– Уже через год после рукоположения Вы стали настоятелем храма. Храм тогда только начинали восстанавливать. Какие воспоминания у Вас о том времени? Что было самым трудным?

– Закончив семинарию, я год прослужил в Балабаново, в храме Иоанна Кронштадтского. Потом владыка Климент назначил меня окормляющим церкви в Тимашово. Поначалу я просто приезжал, совершал молебны, а потом понял, что по-настоящему приход заживет только тогда, когда я буду жить здесь, в Тимашово. Не наездами бывать, а постоянно находиться. В 2004 году на праздник Рождества Богородицы совершилась первая Божественная литургия. Тогда мы еще служили в четверике, трапезная и придел Иоанна Воина были разрушены.

В стране шла волна всеобщего восстановления храмов. Храм в Тимашово находится на пересечении трех дорог, проехать мимо невозможно. Когда люди увидели, что храм восстанавливается, то многие стали помогать пожертвованиями – мы поставили ящик прямо у дороги. Помогали очень хорошо, и работа шла большими темпами. И я в то время был в таком дерзком, что ли, возрасте, когда не боишься браться, не боишься трудностей.

– А какие события в новой истории храма самые знаменательные?

– Каждая литургия – это знаменательное событие. Особые чувства вызывают пасхальные богослужения, престольные праздники. Освящение восстановленного храма в 2008 году, постройка воскресной школы, открытие церковной лавки – все это значимые события, которые были выстраданы. Приходилось ходить, просить, искать деньги. Да и сейчас это остается одной из забот настоятеля.

Большим событием был приезд певчих семинаристов из Калуги, а также хора из московского храма Григория Неокесарийского и хора Сретенского монастыря. Это произвело большое впечатление, наверное, еще и потому, что я сам пою.

– Вам нравится именно церковное пение?

– Церковное пение не должно нравиться или не нравиться. Оно должно раскрывать величие Божие и приводить людей к покаянию. И когда ты поешь, то должен петь так, чтобы люди не твоим голосом наслаждались, а понимали смысл молитвы и участвовали в ней. Это очень важно. На мой взгляд, классическая музыка чем-то похожа на Ветхий завет, она подготавливает человека к встрече с Богом. А вот духовная музыка – церковные песнопения – открывают человеку Бога или приближают к Нему, ведь в молитве сам Господь находится.

– Некоторые прихожане имеют склонность привязываться к батюшкам. Бывает и такое, что в храм ходят к батюшке, а не ради Бога…

– Конечно, есть большая опасность, что батюшка может заменить собой Христа. Я стараюсь ко всем относиться с уважением и любовью, но пресекаю, если чувствую, всякое преклонение. Многие люди думают, что священник не от мира сего, а ведь священник –тоже человек. Бывает, что где-то нужно жестко сказать, но важно при этом не гневаться, не раздражаться. Когда зло в тебе не рождается, то даже самые суровые слова человека не обижают. Есть еще и другая опасность, если батюшка какие-то послабления себе делает, ведет себя не подобающе для сана, вот тут люди могут обижаться и соблазняться.

– А каким еще, на Ваш взгляд, должен быть православный священник?

– Батюшка должен быть искренним. Если понимаешь, что нужно отругать человека, значит, нужно его отругать. Важно выполнять то, что пообещал, быть верным своему слову. У нас есть прекрасный образец – Христос, который выполнил все, что обещал. Очень важно уметь выслушать человека, понять, что его тревожит, увидеть его беду, и каждый свой совет соотносить с опытом святых отцов церкви. Батюшка не должен делать вид, что все знает. Это невозможно. Хорошо, если есть здоровое чувство юмора. На многие вещи нельзя смотреть хмуро и серьезно. Но главное – батюшка должен любить свою службу, свое дело, свою паству. Священство – это и тяжелый труд, и призвание. Оно тогда настоящее, когда ты служишь Богу, Христу. Если какие-то другие намерения преследуешь, то лучше не идти по этому пути.

– По долгу службы Вы много общаетесь с людьми. Как Вам кажется, не охладела ли в людях любовь?

– А была ли она там? Если была в человеке любовь и он опытом ее пережил, то он будет всячески стремиться к ней вернуться, ибо знает: любовь в душе – это благо. И любовь к ближнему начинается с заботы. Если мы не умеем заботиться друг о друге, чего уж говорить о любви… Даже будучи в храме, человек думает о том, чтобы ему было хорошо, чтобы он услышал слова молитвы, чтобы ему не мешали, чтобы именно его покропили, чтобы ему досталось яблочко на Преображение и вербочка на Вербное воскресение. Нас приучили к тому, чтобы нам было хорошо и комфортно жить, и с этими же установками мы идем в храм. Это, конечно, проблема. Большая проблема и в том, что люди не умеют ценить то, что имеют.

Почему мы так рыдаем, когда провожаем кого-то в последний путь? Потому что мысли у нас чаще всего эгоистические: как же я дальше буду жить? Мы редко думаем о том, а каково сейчас душе умершего? Почему человек не плачет, когда его близкий жив, не заботится о нем, не ценит его, когда он рядом, а начинает плакать, когда его уже нет… Мы много чего не ценим. А это очень важно – ценить и беречь друг друга, чтобы каждый человек чувствовал, что он кому-то нужен.

(Беседовала Елизавета Мацупко)